К предстоящей дискуссии
«В своем заявлении ЦК и ЦКК от 4 октября прошлого года оппозиция большевиков-ленинцев предупреждала против чрезвычайных административных мер в деревне, потому, что они влекут за собой отрицательные политические последствия.
Мы предупреждали также против вреднейшей теории о возможности построения социалистического общества в одной стране, теории, которая могла возникнуть лишь в воображении бюрократии, верящей во всемогущество аппарата, теории, выдвинутой Сталиным-Бухариным после смерти Ленина. Мы писали, что эта теория создает вреднейшие иллюзии, ведет к недооценке величайших трудностей, которые стоят на пути социалистического строительства и тем самым оставляет партию и пролетариат неподготовленными к их преодолению. В нашем Заявлении мы указывали также, что правильные принципиальные положения, каковыми являлись постановления 16-ой партконференции об индустриализации и коллективизации, в условиях бюрократического управления, когда класс подменяется чиновниками, превратившимися в обособленное правящее сословие, приводят не к развитию, а к срыву социалистического строительства.
Мы указывали, что восстановление и укрепление партийной и рабочей демократии является первым условием, чтобы устранить рвачество, безответственность, самодурство, произвол аппарата, обратной стороной которых является забитость, приниженность и бесправие трудящихся масс.
Правильность этой критики, подкрепленной опытом прошлого, нашла новое подтверждение в том хозяйственном и политическом кризисе, последствия которого еще впереди и который был вызван политикой сплошной коллективизации и ее шумным и печальным провалом. Статьей Сталина от 3 марта и своим обращением от 15 марта ЦК сам подписался под нашими обвинениями. Попытка взвалить на беспринципность и политическое убожество аппарата провал сплошной коллективизации есть тоже признание собственного провала, поскольку ответственность за качество аппарата ложится на руководство. Возникает вопрос, почему ЦК не обмолвился ни одним словом в своей ноябрьской резолюции о колхозах против применения насилия над середняком и бедняком? Почему он этого не сделал позже, когда со всех сторон стали доносить о безобразиях и насилиях, и ждал, чтоб их осудить, намечающийся уже срыв посевной кампании?
ЦК обвиняет аппарат в том, что он строил коммуны, а не артели, что обобществлял все средства производства, а не только имеющие отношение к продукции хлеба и зерна. Опять-таки, почему ЦК в своей ноябрьской резолюции не дал эту директиву, а требовал создавать колхозы-гиганты, против которых теперь протестует союзный наркомзем, и давал понять, что нужно строить коммуны? То же, что было только намеком в резолюции ЦК, превратилось в отчетливую директиву в первом колхозном уставе, выработанном колхозцентром. Отсюда вытекает, что, если бы сплошная коллективизация удалась, тогда не было бы ни статьи от 3 марта, ни обращения от 15 марта. Прав один из исполнителей, когда он заявляет: «Мы правильно выполняли задания партии, и мы совсем не виноваты, что партия меняет курс». («Красный Алтай», 31 марта).
Все вышеуказанное относится к вопросу о формальной ответственности ЦК. Но он отвечает и политически. ЦК дал директиву, которая сама по себе является грубейшим отклонением от социализма. Лозунг сплошной коллективизации — безразлично, назначается ли для этого срок в 15 лет, как это было вначале, или в 1 год, как сделали потом, — является сам по себе величайшей экономической нелепостью. Мы — марксисты, и мы знаем, что новые формы собственности могут создаваться на основе новых производственных отношений. Но этих новых производственных отношений еще пока нет.
На всей территории Союза имеется всего 50 тысяч тракторов (чтобы не говорить о других машинах). Большая часть тракторов принадлежит совхозам, и они все вместе не в состоянии поднять даже 5% существующей посевной площади. Без создания высокой технической базы, даже организованные главным образом за счет госкредита колхозы, несмотря на свой высокий классовый бедняцкий характер, подвержены легкому распаду.
Экономической нелепостью являлось также декретное упразднение кулака, как класса, и упразднение НЭП’а. — Колхозы в их самой законченной форме (коммуны) остаются все-таки переходной формой от индивидуального хозяйства к социализму. От колхоза можно подняться выше к социалистической форме, но от колхоза можно спуститься обратно вниз, как часто случается, к индивидуальной форме хозяйства. — Никакие уставы и декреты не в состоянии устранить противоречия, продолжающие существовать, в виде экономических факторов и бытовых пережитков, которые окружают колхозы или переносятся внутрь их. Игнорирование этой экономической истины привело: 1) к применению насилия и 2) к срыву колхозного строительства. Обращение ЦК от 15 марта является поражением бедноты и батрачества, поражением социалистического строительства, поражением партии и коммунизма. Партия и коммунизм за это поражение не несут никакой ответственности, ибо сплошная коллективизация была предпринята в нарушение программы партии, в нарушение самых элементарных принципов марксизма, в пренебрежение к самым элементарным предостережениям Ленина в вопросе о коллективизации, и о середнячестве, и о НЭПе. Тем не менее и партия, и коммунизм получили жесточайший урок в результате центристской ультра-левизны.
Перед партией стоит вопрос: что нужно делать, чтобы отступление не превратилось в беспорядочное бегство, в катастрофу. Серьезность положения становится такой, какой она не была с периода гражданской войны. Это чувствует каждый член партии, но это отрицается партийным руководством. Партийная печать убаюкивает партию ничем не оправдываемым оптимизмом. Величайшая опасность, против которой мы предостерегаем партию, заключается в том, что партруководство, чтобы скрыть совершенные тяжелые ошибки, сведет выборы на партсъезд и сам съезд к обычному бюрократическому смотру. Съезд должен послужить руководству только, как подкрепление, а решение важнейших проблем будет происходить тем методом, который Ленин называл «келейно-цекистски-идиотским». Это означает, что для заметания старых ошибок, будут наделаны новые ошибки. Партия не должна больше допускать, чтобы ее устраняли от решения таких вопросов, которые касаются судьбы самой пролетарской диктатуры. Пора положить конец «келейной» политике. Партия должна потребовать, чтобы все программные вопросы были поставлены на обсуждение.
Остается открытым только один путь — путь мобилизации партии, рабочего класса и бедноты вокруг четкой ленинской линии. Аппарат не в силах удержать растущую, как лавина, мелко-буржуазную стихию. В руках деревенской мелкой буржуазии такое верное средство воздействия на партруководство, как сокращение посевной площади, имеющее объективное оправдание, поскольку половина рабочего скота погибла. Как всегда аппарат будет плестись в хвосте стихии и как всегда будет тащить за собой партруководство.
Мобилизация партии немыслима без того, чтобы она не знала, какие причины вызвали теперешний кризис. Она должна знать точно, какая доля ответственности за него лежит на теперешнем руководстве, какая на право-центристском блоке.
Центристское руководство старается создать для себя то, что в судебной терминологии называется «алиби». В своем выступлении перед аграрниками-марксистами Сталин утверждает, что политика, рекомендуемая оппозицией (большевиками-ленинцами), вела также к ликвидации кулачества, как класса, но без тех предохранительных мер, которые приняло центристское руководство. Это абсолютно неверно. Как в этом, так и в других вопросах, наши линии расходятся стратегически. Ведя борьбу за ограничение кулацкой эксплуатации при помощи союза бедноты и целого ряда экономических мероприятий, оппозиция (большевики-ленинцы), в то же время не менее решительно боролась против оппортунистической и бюрократической теории о возможности построения социалистического общества в одной стране. Эта теория в зародыше содержала идею сплошной коллективизации.
Как только в печать проникли сведения о сплошной коллективизации, мы — большевики-ленинцы, и в том числе Л. Д. Троцкий, указывали еще в декабре и январе на гнилость и вредность этого лозунга. Мы видели в нем лишь ультра-левый прыжок в правое болото. События и здесь оправдали наш прогноз, и скорее, чем мы могли ожидать.
Каким путем центристское руководство пришло к ультра-левой авантюре сплошной коллективизации? В защиту этого нового этапа центризм выдвигает два объяснения, одно исключающее другое. Одно утверждает, что сплошная коллективизация это нормальное перерастание частичной коллективизации во всеобщую, победа планового начала над мелко-буржуазной стихией. Такова оценка ноябрьской резолюции ЦК. Из этой резолюции вытекало, что сплошная коллективизация — вполне добровольный акт партруководства. В течение 4-х месяцев это был лейтмотив партийной и советской печати. Но наряду с этим появилось и другое объяснение: сплошная коллективизация — вынужденная обстоятельствами попытка выйти из теперешних и будущих продовольственных затруднений. «Мы вошли в нее («антикулацкую революцию») — писал Бухарин, — через ворота чрезвычайных мер и быстро развернувшегося кризиса зернового хозяйства». Или сплошная коллективизация, или аграрный капитализм. Третьего пути нет. Такова, примерно, эта вторая точка зрения.
Мы, большевики-оппозиционеры, отвергали обе установки, как теоретически неверные и практически гибельные. О несостоятельности первой точки зрения мы уже говорили. Несостоятельность второй становится очевидной, если постараться ее расшифровать. Из этой точки зрения вытекает, что теперь, после провала сплошной коллективизации, остается открытым лишь один путь — аграрного капитализма. При этом, оказывается, — особенно вследствие экономического и политического ухудшения положения страны, — что весь ультра-левый зигзаг послужил только для того, чтобы лучше обеспечить победу аграрного капитализма. «Полный» социализм был нужен только для того, чтобы открыть дорогу полному капитализму.
Нужно сказать, что бухаринский подход, к которому присоединилась редакция «Правды», совпадает с эсэро-меньшевистской-кадетско-сменовеховской «эволюцией». Совсем недавно в советской экономической печати приводилась следующая схема нашей хозяйственной системы: 1) провал хлебозаготовок, 2) применение чрезвычайных мер в области обмена, 3) сокращение посевной площади с обострением зернового кризиса, 4) чрезвычайные меры в области производства (сплошная принудительная коллективизация). Остается вернуться к исходному пункту: расширение НЭП’а — преддверие к откровенному капитализму. Партия не должна допускать, чтоб ее ставили перед альтернативой, которая в последнем счете навязывается нам классовым врагом.
Сплошная коллективизация не являлась необходимой, точно так же не является необходимым и расширение НЭП’а. Политически «сплошная» коллективизация была возможна лишь при наличии у власти правых и центристов, как НЭОНЭП может стать неизбежным, если продолжится оппортунистическая политика. В этом вопросе разница между центристами и правыми в темпах: правые предлагают последовательную правую политику. Центристы — с ультра-левыми интервалами.
Особенность хозяйственного кризиса в прошлом заключалась в том, что промышленность не могла удовлетворить выросший спрос сельского хозяйства; особенность теперешнего кризиса — в быстро снижающемся спросе сельского хозяйства и в уменьшении — не только относительно, но и абсолютно — количества сельскохозяйственных продуктов. Имеющийся хлеб — тем более недостаточен, что он теперь должен заменить отсутствующие: мясо, жиры, овощи, молочные продукты, фрукты, сахар. Восстановление рабочего, молочного и мелкого скота потребует нескольких лет. По сведениям, в некоторых районах Казахстана истреблено 50% скота, в том числе и в совхозах. В некоторых сибирских округах на вошедшие в колхозы хозяйства падает 0,1 свиньи и 0,8 коровы. Идет речь о сибирском хозяйстве, известном своим молочным скотом. Обострение продовольственного кризиса еще впереди. Вероятно он даст себя почувствовать в ближайшие недели и месяцы; годами он не будет сходить с порядка дня.
Уменьшение продовольственных продуктов на рынке и быстрый рост цен на них отражается на снижении реальной зарплаты. К великому негодованию «Правды» (пропуск по вине переписчика)и снабжение рабочих ухудшается. Зарплата кое-где снижается. По сведениям газет, многие ЦРК повысили цены на мясо и молоко на 38% и 30%. Центросоюз дал директиву снизить цены, но эта директива, при отсутствии продуктов, все равно, что пластырь на деревянные ноги.
Надвигающийся на промышленность уже с февраля продовольственный кризис осязается на показателях промышленности в больших центрах, как Ленинград. Он надвигается на промышленность в такой момент, когда последняя исчерпала все возможные и позволительные средства для поднятия интенсивности и производительности труда и снижения себестоимости, и пришла в положение неустойчивого равновесия. Это самый опасный момент, когда продовольственный кризис может свести на нет все достижения и показатели промышленности за 1-й год пятилетки.
Подтверждается правильность предостережений, которые оппозиция большевиков-ленинцев сделала в заявлении от 4 октября 1929 года, высказываясь против применения — для поднятия трудовой дисциплины и рационализации — приемов, отвергнутых Октябрьской революцией, как проведение декретов о дисциплине, которые являются прямым нарушением резолюции партсъезда от 1921 года о профсоюзах, как проведение непрерывки с сомнительной экономической выгодой и с несомненным политическим минусом, как проведение, притом не в качестве исключительной меры и без согласия рабочих, социалистического соревнования, (методами, подобными тем, которым в деревне проводится сплошная коллективизация); как снижение расценок, повышение норм выработки, дальнейшее обезличение профсоюзов, и сокращение круга безработных, пользующихся страхованием. Ухудшение правового и материального положения рабочего класса. — Все это ведет, после временного подъема производительных сил, к их срыву. Вместо официальных 400 млн. рублей от снижения себестоимости за первый квартал получено было всего 180 млн. рублей. Другими словами, задание выполнено лишь на 45%. За два месяца (январь-февраль) 2-го квартала «в движении себестоимости заметных уменьшений нет» («Правда»). Вероятно есть ухудшение, если судить по цифрам украинской металлургической промышленности. Вместо предположенного снижения себестоимости на 11,35%, она снижена лишь на 2,76% — план выполнен на 20%. Следует отметить, что поставленный в тяжелые условия рабочий класс дал максимальное напряжение сил. В феврале, по сравнению с январем, зарплата на человеко-день увеличилась всего на 18%, а производительность труда на 4,7%. Задание по увеличению продукции за 5 месяцев второго года пятилетки по легкой промышленности выполнено целиком, а по тяжелой — на 34,7%, при задании в 40,7% и при распространении непрерывки на 54% рабочих. По замечанию самих газет, «скверное качество создает количественные достижения». За январь и февраль вошли в обиход новые термины для характеристики ухудшения качества, например, «чума стекла». В какой степени количественные балансы являются дутыми можно судить по следующему официально установленному факту: продукция галош в 1928 году была на 48% больше, чем в 1913 году (41,5 млн. пар вместо 28 млн. пар). Если учесть ухудшение качества, то реальная продукция составляет 74% довоенной («Экономическое Обозрение», октябрь 1929 г.). Как бы подготовляя к невыполнению плана по капитальным вложениям, «Правда» в связи с отчетом промышленности за истекшие месяцы пишет: «Внушает тревогу то обстоятельство, что в борьбе за выполнение текущего задания не уделяется достаточно внимания подготовке дальнейшего развертывания производства».
За первый квартал второго года пятилетки в нашей печати напечатан ряд сообщений, свидетельствующих об обострении отношений на заводах между заводоуправлениями и рабочими (вредительство, отдельные террористические акты, итальянские забастовки). За последнее время такого рода сообщений больше нет. Следует ли отсюда заключить, что вызывающие их причины устранены, или они не сообщаются, чтобы не было темных пятен на картине общего благополучия? На это могут ответить лишь те, которые знакомы с внутренней жизнью нашей промышленности.
Следует обратить внимание на колдоговорную кампанию этого года. Она свелась к чистейшей формальности включением Промфинплана в колдоговора. Мы должны обратить внимание на исключительное положение рабочих в совхозах. Это самый беспризорный элемент. Обследование Нижне-Волжской рабоче-крестьянской инспекцией совхоза «Овцевод» показывает, что там создались отношения, которые напоминают скорее помещичьи усадьбы, чем совхоз. «Рабочие прямо так и говорят: мы помещичьи». («Правда», 28 марта).
Параллельно с ростом цен на продукты растут косвенные налоги. Сметой этого года принято новое увеличение акцизов на табак, спички, сахар, мануфактуру, водку, пиво и пр. Увеличение доли рабочих в подписках на госзаймы с лишением их права перепродавать облигации в течение 5 лет, действует в том же направлении. Увеличение «добровольных» пожертвований на колхозное строительство и пр. привело к тому, что во многих местах с пятидневки перешли на шестидневку, а на Урале некоторые заводы с 8-часового рабочего дня на десятичасовой. Эти нарушения закона очевидно стали так распространены, что наркомтруд издал специальный циркуляр, их отменяющий.
Вскрытие скандальных «гнойников» во всех городах Союза и во всех областях хозяйственного, административного и общественного аппарата — с одной стороны, и пятилетка, с другой стороны, поставили остро вопрос о социалистических кадрах. Еще большую остроту этот вопрос приобретает теперь, после скандального провала сплошной коллективизации…использует Но вопрос о кадрах в нашей печати ставится неправильно. Партруководство ставило его в формально-статистическом разрезе, или подходит к нему с точки зрения внутренней бюрократической механики — удобства управления. Так называемая коммунистическая наука, превратившаяся в служанку партчиновников, ставит тот же вопрос абстрактно-метафизически, вроде того, какое количество витаминов нужно проглотить, чтобы быть хорошим кадровиком. Важнейшая же сторона вопроса о кадрах и следовательно об аппарате, который вербуется из них, абсолютно игнорируется. Понятно, почему: иначе пришлось бы установить ту элементарную истину, что вопрос о кадрах неразрывно связан с вопросом о политическом контроле масс, с вопросом об их политическом уравнении, с вопросом о партийной и рабочей демократии.
В нашем заявлении от 4 октября мы писали, что бесхозяйственность, рвачество, головотяпство, самодурство и произвол — обратная сторона медали приниженности, забитости и бесправия трудящихся масс. Как рабочие совхоза «Овцевод» говорили «мы помещичьи», так рабочие Орехово-Зуевских фабрик заявляли: «мы должны войти в колхозы, иначе нас выкинут с фабрики». («Правда»).
Когда середняки и бедняки в стране, где произошла величайшая революция, говорят: «власть так хочет, а против власти не пойдешь» («Правда») это показывает такое состояние масс, которое во много раз опаснее, чем воровство и насилия аппаратчиков. Термидоры и брюмеры вторгаются через двери политического безразличия масс. — Мы всегда делали ставку на революционную инициативу масс, а не на аппарат. — Мы так же не верим в так называемую просвещенную бюрократию, как наши буржуазные предшественники — революционеры конца 18-го столетия в так называемый «просвещенный абсолютизм».
Вся политическая мудрость центристского и право-центристского руководства заключалась в подавлении в массах чувства политической самостоятельности, чувства человеческого достоинства и человеческой гордости, в поощрении и организации аппаратного самодержавия. На поощрение последнего пошла и идет вся недюжинная изобретательность центристского руководства и в особенности Генсека. Сила партийного руководства в партаппарате, но в нем же источник его слабости. Тот самый аппаратчик, который смотрел в глаза партийному «начальству», чтобы предугадать его желания, тащил это самое «начальство» туда, куда оно само не хочет. Аппаратчик сообщает по телеграфу, что он уже обобществил 4146 лошадей, а практически оказывается — ни одной, а ЦК, накачивая себя фиктивными данными, объявляет о «перерастании частичной коллективизации в сплошную». Аппаратчик, в свою очередь, находится на поводу у кулака. Лозунгом кулака было: всем входить в колхозы, чтобы взорвать их изнутри. Когда аппаратчик насиловал середняка, чтоб записать его в колхоз, он, как теперь утверждает официальная печать, действовал «по прямому наущению кулака». Поскольку руководство само руководимо аппаратчиком, оно, этого не желая, действовало по косвенному наущению кулака.
Секретари, предисполкомы, заготовители, кооператоры, совхозники, партийные и беспартийные директора предприятий, спецы, мастера, которые, идя по линии наименьшего сопротивления, водворяют в нашу промышленность потогонную систему и фабричный деспотизм — вот реальная власть в переживаемый нами период пролетарской диктатуры! Этот этап может быть охарактеризован, как владычество и междоусобная борьба корпоративных интересов различных категорий бюрократии.
От рабочего государства с бюрократическими извращениями — как определял Ленин нашу форму правления — мы развиваемся к бюрократическому государству с пролетарско-коммунистическими пережитками.
На наших глазах оформился и дальше оформляется большой класс правящих, имеющий свои внутренние подразделения, растущий путем расчетливой кооптации, через прямое и косвенное назначенчество (путем бюрократического выдвиженчества или фиктивной выборной системы). Объединяющим моментом этого своеобразного класса является та же своеобразная форма частной собственности, а именно государственная власть. «Бюрократия имеет в своем обладании — писал Маркс — на правах частной собственности государство». («Критика государственного права Гегеля»).
Нужна была мимолетная ссора между партийными и профессиональными бюрократами, чтобы читатели газеты «Труд» узнали, что бюджет профсоюзов равняется 400 млн. рублей, из которых 80 млн. рублей идут лишь на содержание персонала. Сколько идет на содержание партийного, кооперативного, колхозного, совхозного, промышленного, административного, со всеми их разветвлениями, аппаратов? Об этом мы точных и даже предположительных сведений не имеем. Какой соблазн представляет для бюрократии сплошная коллективизация и самые большие темпы индустриализации, нетрудно догадаться. Она расширила бы армию бюрократии, увеличила бы ее долю в национальном доходе, укрепила бы ее власть над массами.
Центристское руководство приписывает себе особые заслуги в национальной политике. Это легенда. Лучшее ее опровержение заключается в том факте, что до сих пор держатся в тайне от партии статьи Ленина по национальному вопросу, писанные в начале 1922 года. Это потому, что они являются критикой взглядов по национальному вопросу как раз тех лиц, которые стоят теперь во главе партии. Истина заключается в том, что создание Советского Союза и его конституция были отвоеваны в упорной борьбе с центристами и правыми, которые выдвигали автономизацию независимых советских республик и их включение в пределы РСФСР.
Исключая отдельные правильные, как с международной, так и внутренней точки зрения, тактические моменты, как, например, образование независимой Таджикистанской республики — стратегическая линия партруководства в национальном вопросе остается та же самая, старая, оппортунистическая и великодержавническая, прикрывающаяся левыми фразами. Она характеризуется обезличением национальных республик, лишением их самостоятельности, инициативы, усилением бюрократического централизма, воспитанием такого типа бюрократов-националов, которые с коммунистической позиции будут без труда перескакивать на самую махровую националистическую. К национальному вопросу, как и ко всем другим вопросам, бюрократия подходит с точки зрения удобства управления и регулирования.
Мы считаем неправильной внешнюю политику центристского руководства, исключая отдельные тактически правильные моменты, как поведение в конфликте с китайскими реакционерами. Отсутствие предусмотрительности, отсутствие плана, инициативы, активности, на ряду с отсутствием увязки с внутренней политикой и совершенно случайный подбор в НКИД и НКТорге — являются характерными моментами для внешней политики партруководства. Каждый член партии дает себе отчет, что провал сплошной коллективизации и антирелигиозного похода являются не только победой внутренней, но и международной контр-революции.
Искусственно вызываются расколы внутри партии и вытеснения людей, которые в состоянии противостоять центристскому руководству (отправка оппозиции в ссылку, изоляторы, изгнание Л. Д. Троцкого).
Вся партийная политика центристского руководства, как и качанье и беспомощность его экономической политики, одинаково способствуют изоляции Советского Союза, падение его авторитета и влияния. Нужно решительно отвергнуть нелепую теорию о том, что «успехи» социалистического строительства не только вскружили голову партчиновникам, но и разнуздали империалистов. Буржуазная контр-революция использует против нас всякие аргументы, в том числе и не в меру большую хвастливость партруководства. Но практика контр-революции определяется не гадательными перспективами, а фактами. Картина нашего разложения усиливает империалистские аппетиты, разбуженные острым хозяйственным кризисом, переживаемым капитализмом.
Перенесение в Коминтерн центристского оппортунизма, с присущими ему перегибами вправо и влево, с его бюрократическими методами руководства, должно было неизбежно повести к разложению Коминтерна и растущему падению его влияния на рабочий класс.
Количество комсомольцев в заграничных секциях КИМ’а упало за год с 1 августа 1928 года до октября 1929 года на 20%. В конце прошлого года, по официальным данным, которые несомненно выше действительных, во всех странах (кроме СССР) всего-навсего организовано молодежи 83.063 человек. Один из секретарей КИМ’а ответил докладчику ИККИ, сообщившему вышеприведенные безотрадные цифры: «В Коминтерне то же самое». Действительно, мы узнаем из отчета о последней партконференции в Париже, что число членов партии и комсомольцев вместе едва превышает 35.000, и что партия и комсомол потеряли за полтора года одну треть своего состава. Перенесение в Коминтерн методов сплошной коллективизации с назначенными сроками; превращение подготовки революции в словесные упражнения насчет «перерастания»; применение системы, знакомой со времен революционного синдикализма: календарные программы, революционные выступления по заказу и пр., — все это дискредитирует Коминтерн, давая в то же время буржуазным правительствам предлог для усиления гонений против рабочего класса.
Таковы результаты оппортунистической идеологии и бюрократических методов во всех областях, куда распространяется влияние или руководство нашей партии.
Поворот, происшедший в партийной политике, свидетельством которого явились постановления 16-ой партконференции, был словесным и поверхностным. Ко всей этой полосе центристской политики можно применить оценку роста промпродукции. «Качественные ухудшения создают количественные достижения». Но качество не может в известный момент не отразиться на количестве. С провалом сплошной коллективизации начинается целая серия количественных провалов.
Дальнейшее развитие событий зависит от соотношения сил, которые сложатся в партии и в стране. Эти два фактора, хотя и находятся в известном взаимоотношении, действуют самостоятельно. Партия революционного авангарда пролетариата и трудящихся масс должна преодолевать мелко-буржуазную стихию и должна направлять массовую борьбу в русло пролетарской диктатуры.
Какие взаимоотношения сложатся в предстоящий период между правыми и центристами? Не позволяя открытой дискуссии вокруг правой опасности в партии и в стране, центристы этим ограждали не только себя, но и правых. На них вместе ложится одинаковая ответственность за целую полосу аппаратной политики. Их разногласия были не глубоки. Они — две разновидности одной и той же аппаратной линии. Но новый блок — блок отступления, если и осуществился бы, то удержался бы ненадолго. При растущей неустойчивости положения власть переходила бы в руки все более и более правых элементов. Это означало бы постепенный отсев теперешнего руководства.
Все внимание центристского руководства за последние годы сосредоточено на разгроме оппозиции (большевиков-ленинцев). Для этой цели были пущены в ход все средства, которыми располагает власть: насилие, клевета, коррупция. Изгнание Л. Д. Троцкого — самого популярного и любимого после Ленина вождя пролетариата — явилось увенчанием этой политики, прокладывающей путь мелко-буржуазной стихии.
Часть оппозиции дрогнула. Одни, у которых обывательщина и бюрократическое перерождение убили революционное классовое чутье, другие, поддавшись центристским обманчивым лозунгам об индустриализации и коллективизации, позорно отреклись от своих коммунистических взглядов. Этим самым они потеряли право на какое-бы то ни было доверие со стороны партии и рабочего класса. Никакие гонения и никакие соблазны не могли помешать оставшимся верными ленинским взглядам оппозиционерам выполнить свой долг по отношению к партии и революции.
В своем Заявлении в ЦК и ЦКК от 4 октября оппозиция большевиков-ленинцев указывала на необходимость объединения всех коммунистических революционных сил вокруг пятилетки в промышленности, борьбы с аграрным капитализмом и с правыми. Такое объединение, включая и децистов, на основе признания единой партии, еще более необходимым является теперь, когда нужно противопоставить стойкие пролетарские ряды наступающему термидору. Поскольку, однако, проведение лозунга объединения всех коммунистических сил означает конец полосы монополии центризма, против него будет выступать центристская бюрократия с таким же ожесточением, как и в прошлом. Лозунг объединения всех революционных коммунистов может быть проведен лишь партийной массой в борьбе с центристской бюрократией.
Каково соотношение классов в стране? Политическое положение характеризуется недоверием со стороны партии — вполне заслуженным — к своему руководству, и незаслуженным ростом недоверия рабочего класса, бедноты и середнячества к партии и пролетарской диктатуре. Руководство себя дискредитировало, выдав с материальной очевидностью беспринципность своей политики, которая менялась несколько раз в течение нескольких недель. (Иллюстрация: постановление МК об отмене НЭП’а, которое само было отменено через неделю, как оказывается, явилось ошибкой… переписчика). В глазах рабочих масс партруководство дискредитировало партию и профсоюзы. Ни первая, ни вторые не смогли дать пролетариату защиту против бюрократа. Наоборот, и партия и профсоюзы как бы помогали бюрократу против рабочих. Беднота отнеслась с большим недоверием к сплошной коллективизации. Об этом свидетельствуют факты. В ней она видела, с одной стороны, лишение ее тех налоговых льгот, которые она получала до сих пор, а, с другой стороны, — опасность подчинения середнячеству и вросшему в колхозы кулачеству. (Факты свидетельствуют о том, что даже в коммунах идет ставка на «хозяина» -мужика). Так называемые группы бедноты — такая же фикция, какой являются для рабочих самокритика, чистка, шефство и другие тощие бюрократические суррогаты партийной и рабочей демократии.
Батраки волей-неволей должны были входить в колхозы, ибо другого исхода для них не было.
Особую роль будет играть в предстоящий период середняк. Он становится опять центральной фигурой классовой борьбы. Середняколюбие центристов (и правых) было чистой демагогией, средством для того, чтобы травить оппозицию большевиков-ленинцев. На деле центристы (и правые) дали середнячеству тот аппарат, из уст которого сыплется больше угроз, чем слов, который действует при помощи насилия и произвола, и по поводу которого еще Ленин говорил, что он унижает советских граждан, которым приходится с ним иметь дело.
В сплошной коллективизации середняк усмотрел прежде всего средство выколачивания хлеба и других продуктов и средство облагодетельствования бедноты при помощи середняцкого инвентаря, живого и мертвого. Вместо того примера, о котором говорил Ленин, и о котором говорит программа партии, — живого примера, который должен был-бы убедить середняка в выгодности колхоза, ему преподносят мышеловку. На такую коллективизацию он ответил своими обычными способами: забастовкой, активной и пассивной или же вхождением в колхоз, чтобы взорвать его изнутри техническим саморазоружением (уничтожение скота и пр.).
Политическая задача, которая стоит теперь перед партией состоит в восстановлении доверия, отсутствие которого облегчает работу подспудным термидорианским силам. Никакая серьезная борьба с наступающим капитализмом немыслима, если не будут предварительно укреплены главные позиции партии, пролетариата и бедноты.
Теоретически эта проблема решается сравнительно легко, поскольку речь идет о рабочем классе и батраке. Труднее обстоит дело с середняком. Удовлетворится ли он восстановлением НЭП’а и революционной законности, или потребует НЭОНЕП’а и выдвинет дополнительные требования, несовместимые с существованием пролетарской диктатуры? Как удовлетворить середнячество не прекращая борьбы с кулаком? Это уже вопрос, который может с определенностью решиться на практике; мы можем с определенностью утверждать лишь, что установление партийной и рабочей демократии и союзов бедноты, против которых восстает бюрократия — является тем средством, которое может удержать требования середнячества в пределах совместимых с основами пролетарской диктатуры.
Демократия в партии, как и советская демократия в деревне явится щитом против чиновничьего произвола. Без восстановления свободного режима внутри партии, середнячество не поверит, что революционная законность действительно восстановлена. Период политически обманчивых слов прошел. Пролетарскую диктатуру может спасти только честная и добросовестная коммунистическая политика 16-й съезд партии приобретает исключительно важное значение. Более вероятно, однако, что центристское руководство постарается сделать из него самый бледный из всех съездов. Хотя съезд уже на пороге, но о какой-либо партийной дискуссии нет и намека. Партия не может допустить такого пренебрежения к ее правам. Она не должна этого допускать, в особенности в такой чрезвычайно ответственный момент.
Весь мир видел право-центристскую и центристскую бюрократию на деле. Результаты налицо. Каждый партиец видит их вокруг себя. Мы требуем свободной партийной дискуссии и свободных выборов на съезд. В дискуссии и в выборах должны участвовать все оттенки оппозиции, признающие принципы единой партии и путь реформы.
Мы требуем освобождения заключенных оппозиционеров и снятия 58 статьи. Мы требуем возвращения Л. Д. Троцкого из изгнания и его восстановления в партии.
Мы требуем, чтобы ЦК издал существующие документы оппозиции за период 1927-1930 г.г., а также статьи Ленина по национальному вопросу и его политическое Завещание. Эти требования лишь являются предварительными. Вопрос о партийной и рабочей демократии должен стать во весь рост перед самим съездом.
Без партийной и рабочей демократии всякие исправления неизбежно превратятся в искривления. Лишь революционный контроль масс в состоянии держать в подчинении аппарат. Мы считаем необходимым реорганизовать ЦК и ЦКК и возвратить съездам и партии те права, которые были у них отняты, формально или фактически, и переданы ЦК и ЦКК.
Мы считаем необходимым упразднение поста Генсека, сведение роли партсекретарей к выполнению технических функций, с передачей политических функций Политбюро в целом.
Мы считаем необходимым изменение теперешнего способа распределения членов партии на работу, и требуем полной реорганизации Оргбюро, являющегося ныне главной опорой аппаратной диктатуры.
Мы требуем распространения на все партийные выборные учреждения системы, существующей при выборах в ЦК и ЦКК, т.-е. тайного голосования.
Мы требуем значительного сокращения как партаппарата, так и всех других — профсоюзных, кооперативных и государственных, — аппаратов, с тем, чтобы освобожденные таким путем средства направить на дополнительные ассигнования на строительство совхозов, колхозов и капитальные вложения в промышленность.
Мы повторяем наше требования от 4 октября прошлого года: всесторонняя увязка пятилетнего плана, как между его различными частями, так и с потребностями рабочего класса. — Пересмотр колдоговоров в сторону улучшения материального положения рабочего класса. — Тщательная проработка результатов непрерывки, объявление ее мерой временной, исключительной, допустимой лишь с согласия рабочих. Установление связи номинальной зарплаты с ростом бюджетного набора. Восстановление подлинной деятельности профсоюзов.
Политика партии в деревне: формальная отмена сплошной коллективизации. Приостановление массового раскулачивания и выселения кулаков из деревни, исключая отдельные, предусмотренные законом случаи, но без возвращения на старые места уже выселенных кулаков.
Исключительное внимание государства к колхозному движению, с оказанием нужной финансовой и технической помощи. Создание союзов бедноты. Эта мера необходима для создания политической основы для колхозного движения и как политическая опора для налоговой, культурной и социальной политики в деревне*.
* Между прочим, центристское руководство, которое не допускает союзов бедноты на одной части территории Союза, вынуждено их признать на Украине и возлагать на них всю работу по коллективизации. Украинские Комнезамы сохранились потому, что постояли за себя и не позволили ликвидаторской попытке 1924-1925 г.г. пойти дальше их превращения из организаций полупринудительного типа в организации вольные.
Перед партией стоит решение вопроса о снабжении страны продовольственным и сельскохозяйственным сырьем, путем усиления строительства совхозов, с сохранением темпа промышленности. Задача несомненно трудная, но задача эта превращается в практическую, даже в техническую, если будут созданы политические предпосылки для ее разрешения.
Мы не предлагаем партии никакой новой программы, мы боремся лишь за восстановление испытанной в тяжелых боях и славных победах старой программы и тактической линии партии коммунистов-большевиков.
Х. Раковский.
В. Коссиор
Н. Муралов
В. Каспарова.
Апрель 1930 г.
Опубликовано в: Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1930. № 17-18.
